Ланди Бэнкрофт. «Почему он делает это? Кто такой абьюзер и как ему противостоять».
«Жестокость – это проблема ценностей... Основа жестокости – в мировоззрении и системе ценностей, а не в чувствах. Ее корень – собственничество, ствол – позиция правомочия, а крона – контроль» - такова точка зрения Ланди Бэкрофта, клинического психолога, одного из ведущих специалистов по домашнему насилию более двадцати лет посвятившего этим проблемам.
«Позиция правомочия – это уверенность жестокой личности в том, что он обладает особым статусом, который дает ему эксклюзивные права и привилегии, которых нет у партнерши. Мировоззрение, движущее жестоким поведением, во многом может быть охарактеризовано этими словами».
Бэнкрофт рассматривает проблему семейного насилия по сути как часть системных, фундаментальных социальных проблем. Он подчеркивает, что в обществе по-прежнему существуют группы людей, верящие в законность своих особых правомочий и статуса, следующих практике двойных стандартов и извлекающие из своего положения выгоду и удовольствие. То есть, иными словами, общество по-прежнему основано на неравенстве и система угнетения продолжает существовать. Между жестокими личностями и людьми власти нетрудно увидеть параллели — и те, и другие «обычно врут и одновременно очень стараются заставить замолчать и прекратить думать тех, кто находится под их властью». Примерами и схемами жестокого поведения пропитана вся социальная атмосфера. Жестокие личности — это скорее те, кто старается следовать этим схемам наиболее полно, последовательно и буквально, а не теряющие над собой контроль безумцы.
Другой гранью проблемы является «собственничество – основа психологии жестокой личности, исток, питающий все остальные потоки». (Нужно ли лишний раз напоминать, насколько распространена собственническая психология и какую роль она играет в одной социально-экономической формации?)
Иными словами, речь идет о формировании определенного мировоззрения (картины мира), в котором нет и не может быть равенства, где жестокая личность имеет гораздо более высокие права и полномочия, а вера обладание «особом правомочием» применять насилие играет одну из главных ролей.
С насилия и жестокости необходимо сбросить туман таинственности, которым обычно любят пользоваться жестокие личности, пишет Бэнкрофт. Искать причины их поведения в травмах детства, в «изломанной душе», либо в какой-то особой противоречивости и сложности их натуры, в подавленной энергии или инстинктах и т. д. - не просто заблуждение, это будет подыгрыванием их манипулятивным стратегиям.
Фундамент жестокого поведения состоит из трех уровней.
Первый — это определенная система ценностей и мировоззрение, мышление и привычки, которые формируются в детстве под влиянием «ключевого мужского примера для подражания и влияния сверстников». Обучение и воспитание (процесс интернализации моделей поведения) будет, таким образом, вторым уровнем.
«Жестокий мужчина учится манипулированию или контролирующему поведению с юных лет. Повзрослев, он интегрирует в себя манипулирующее поведение на таком глубоком уровне, что действует большей частью автоматически. Он знает, что он делает, но не обязательно понимает почему».
«Существует и третий уровень – выгода, которая делает жестокость желательной».
Происходит вознаграждение жестокости, ее по сути положительное подкрепление и схемы поведения закрепляются. «Со временем у мужчины растет привязанность к набору удобств и привилегий». Вот некоторые из причины, заставляющие его упорно отстаивать семейную «дедовщину»: естественное удовлетворение от власти и контроля; возможность добиться своего, особенно если это для него значимо;
возможность свалить на кого-то свои проблемы; ее бесплатный труд, свобода и праздность для него; возможность быть в центре внимания, получить высокий приоритет для своих потребностей; финансовый контроль. «Постоянно находясь в центре внимания и получая все, чего ему хочется, жестокий мужчина может быть уверен, что его эмоциональные потребности будут удовлетворены на его условиях – роскошь, которую он ни с кем не хочет делить».
Важной особенностью жестокой личности является приверженность двойным стандартам.
«Агрессор открыто или подспудно устанавливает систему, в которой он является исключением из установлений, обязательных для вас. Он может позволить себе заводить интрижки, «поскольку у мужчин свои потребности», но стоит вам взглянуть на другого мужчину, вы уже «шлюха». Он может орать на вас, если же повышаете голос вы – «истеричка!». Его расписание может оставаться гибким и свободным, тогда как вы должны отчитываться в том, где и как провели время. Он может указывать вам на ваши просчеты, себя же считает выше критики, поэтому ему не надо разбираться с вашими претензиями или последствиями его эгоистичных и деструктивных действий. Жестокий мужчина обладает привилегией жить по особому набору критериев, разработанному специально для них.
Разве удивительно, что абьюзер не желает меняться? О выгодах жестокого обращения упоминают редко. Почему? В основном потому, что жестокие личности – большие специалисты по отвлечению нашего внимания. Они не хотят, чтобы кто-то замечал, насколько хорошо система работает! Поняв это, мы перестанем сочувствовать им и станем призывать их к ответу. Пока мы воспринимаем жестоких мужчин как жертв или теряющих контроль монстров, они будут безнаказанно рушить жизни.
Чтобы жестокие личности изменились, необходимо потребовать от них отказа от такой роскоши, как эксплуатация».
Картина мира абьюзера такова, что свои по сути агрессивные и жестокие действия он воспринимает именно как ЗАЩИТУ его «особых» и «естественных» привилегий и прав, его двойных стандартов. Отказ в обслуживании своих эгоцентрических и собственнических устремлений в любых их формах — от бытовых до сексуальных или финансовых — абьюзер воспринимает как нападение, как агрессию на него (на его систему ценностей и картину мира), от которой он «вынужден» «защищаться» с помощью разных форм насилия и жестокости. Несогласие жертвы с отношениями, основанными на неравенстве и требование равных и справедливых во всех аспектах отношений порождает у абьюзера «праведный гнев»; в его картине мира требование равенства и справедливости является глубоко несправедливым для него, поэтому жертва должна быть поставлена на место. Искренняя убежденность абьзера в том, что он «всего лишь» противостоит агрессии и несправедливости в свой адрес помогает ему быть крайне убедительным для окружающих. В результате ему нередко удается представить именно свою жертву как сторону, предъявляющую ему несправедливые претензии и ведущую себя крайне неадекватно, что «иногда провоцирует его на небольшие перегибы».
Абьюзер предъявляет свой жертве чрезмерные и необоснованные требования, попытка соответствовать которым неизбежно приведет у последней к самым серьёзным внутренним конфликтам. С другой стороны, попытки протестовать и ее стремление к справедливым и равным отношениям также неизбежно встречает либо вначале эмоциональное давление (эмоциональную жестокость) и манипуляции, либо физическую жестокость и агрессию. Бэнкрофт в своей книге не обращается к концепции даблбайнда (double bind), но описанные им отношения между абьюзером и жертвой вполне имогут быть рассмотрены и как даблбайнд. Бейтсон, один из авторов этой концепции, писал, что при даблбайнде идет борьба за то, чьё Я будет разрушено. В данном случае абьюзер защищает свою систему убеждений, то есть своё Я, в каком-то смысле им движет страх, что его Я, его система ценностей будет разрушены, если он уступит требованиям равных и справедливых отношений, в которых он не будет ни центром Вселенной, ни собственником, у него даже не будет никаких особых прав или привилегий. Что касается жертвы абьюзера, то она проигрывает в любом случаем (что и является стержневой особенностью даблбайнда) — если жертва будет пытаться подстроиться под требования жестокого партнера, она неизбежно будет ломаться внутренне, а если начнет протестовать — столкнется с эмоциональным и физическим насилием. Что касается «победившего» абьюзера, то и его победа будет с определенной точки зрения выглядеть Пирровой, так как ему придется постоянно бороться с неизбежно появляющимися сомнениями, прибегать к разным формам все более изощренного самообмана, подавлять эмпатию и также постоянно заботиться о защите своих «особых привилегий» и собственности, ему также бороться и со страхом по поводу их возможной потери. Конечно, люди часто бывают очень изобретательны в стратегиях самообмана и многие из тех, кто совершил море зла, продолжали спать спокойно, но отношения, выстраиваемые по модели конфликта или даблбайнда обязательно приводят к радикальной потери гибкости и сужению горизонта возможностей. Отношения, роли в отношениях, поведенческие реакции, восприятие, мышление, эмоциональные реакции — решительно все становится крайне ригидным, вся жизнь превращается в повторение Того же самого, исчезает способность, к творческому и сложностному мышлению, к обучению.
«Бэнкрофт выделяет два важных концепта, касающихся жестоких мужчин.
«Во-первых: Жестокий мужчина – это человек, а не злобный монстр, но у него есть весьма сложная и деструктивная проблема, которую нельзя недооценивать...
Распространенный стереотип, согласно которому абьюзер – злобный, расчетливый изверг, затрудняет распознавание проблемы. Женщина склонна думать: он заботится обо мне, и у него есть хорошие стороны; у него есть чувства, он не садист, – не понимая, что наличие всех этих качеств не спасает ее от жестокого обращения.
Второй концепт:
Поведение жестокой личности в основном сознательное – он действует скорее намеренно, нежели по воле обстоятельств или в результате потери контроля над собой, но мышление, лежащее в основе его поведения и движущее его поступками, по большей части неосознанное
Жестокий мужчина учится манипулированию или контролирующему поведению с юных лет. Повзрослев, он интегрирует в себя манипулирующее поведение на таком глубоком уровне, что действует большей частью автоматически. Он знает, что он делает, но не обязательно понимает почему.
...
Понимание природы позиции правомочия проясняет следующий концепт:
Абьюзер жесток не потому, что он зол, – абьюзер зол, потому что жесток.
Чрезмерные и безосновательные ожидания жестокого мужчины сами по себе гарантируют, что его партнерша никогда не сможет следовать всем его правилам и выполнять все его требования. В итоге он часто злится или приходит в ярость. Такую динамику недавно проиллюстрировал на ток-шоу молодой человек, с которым обсуждали его жестокость по отношению к бывшей жене. Он сказал, что его определение хороших отношений таково: «Никогда не спорить и говорить, что любите друг друга, каждый день». Он сказал аудитории, что его жена заслужила плохое обращение, поскольку она не жила в соответствии с этим нереалистичным образом. Нет смысла отправлять этого молодого человека или любого другого жестокого мужчину на программу управления гневом, поскольку его позиция правомочия будет просто порождать все больше гнева. Менять необходимо его жизненную позицию.
Система восприятия жестокого мужчины с ее высокими воспринимаемыми правомочиями порождает реверсию агрессии и самозащиты. Попытку Тани защитить себя он определил как насилие в отношении себя. Нанесение ей телесных повреждений он расценил как самозащиту от ее жестокости. Через призму неограниченных правомочий, которую тиран всегда держит перед своими глазами, все выглядит перевернутым вверх ногами, как отражение в ложке.
Чувство собственности – одна из причин, по которой жестокость этих мужчин, как правило, возрастает по мере того, как отношения становятся более серьезными.
Собственничество – основа психологии жестокой личности, исток, питающий все остальные потоки. На определенном уровне он чувствует, что владеет вами и поэтому имеет право обращаться с вами так, как считает нужным.
Тираны могут иметь любой тип личности, их детство могло быть как хорошим, так и плохим, они могут быть мачо или утонченными «либералами». Никакой тест не поможет отличить жестокого мужчину от мужчины, заслуживающего доверия. Жестокость не является результатом эмоциональных травм или нехватки развития – она вырастает из раннего воспитания ребенка, зависит от его ключевого мужского примера для подражания и влияния его сверстников.
...
Хроническое плохое обращение с людьми приводит к тому, что они начинают сомневаться сами в себе. Дети жестоких родителей знают, что что-то неправильно, но они предполагают, что плохи именно они. Сотрудники, руководимые жестоким начальником, большую часть времени испытывают ощущение, что они никудышные работники, что они должны быть сообразительнее и работать больше.
...
Дом, где женщина подвергается жестокому обращению, является уменьшенной моделью более масштабной системы угнетения, которая работает примечательно сходным образом. Многие оправдания, которые используют жестокие мужчины, абсолютно идентичны оправданиям помешанных на власти начальников, унижающих своих подчиненных. Способность жестокого мужчины убедить себя, что его доминирование над вами необходимо для вашего же блага, имеет параллель с диктатором, изрекающим: «Люди в этой стране слишком примитивны для демократии». Воспитание жестокой личности не обязательно ограничивается ценностями отношений мужчин и женщин, которым учит его общество. Не замечая того, он может также применять установки и тактики других форм угнетения, которые он наблюдал в детстве и в юности и которые он научился обосновывать и даже восхищаться ими.
Если вы посмотрите на какую-либо деспотическую организацию или систему, начиная от расистского загородного клуба и заканчивая военным режимом, вы обнаружите, что поведение власть имущих и его обоснование во многом схожи с теми, которые я описал в этой книге. Приемы контроля, запугивания жертвы, пытающейся протестовать, подрыв усилий, направленных на достижение независимости, негативные искажения в восприятии жертвы, позволяющие переложить на нее вину, старательное культивирование угнетателем своего публичного образа – все это присутствует наряду со многими другими параллелями. Люди власти обычно врут и одновременно очень стараются заставить замолчать и прекратить думать тех, кто находится под их властью.
Вывод один: система угнетения продолжает существовать, потому что власть имущие получают удовольствие от своего положения и не хотят отказываться от своих привилегий.
Словом, психология жестокости есть психология угнетения.
Нет ничего удивительного в том, что мальчики усваивают схемы жестокого поведения: ими напоена социальная атмосфера. Гораздо удивительнее, что многие вырастают, не усваивая жестокого обращения с женщинами. Не может существовать врожденных качеств жестокости или жажды власти у мужчин, иначе было бы невозможным то, что столь многие отказываются от следования путем большинства.
Бэнкрофт довольно подробно описывает рекомендации женщинам, столкнувшимся с жестокими мужчинами — как избежать ошибочных надежд и стратегий, которые приведут лишь к ухудшению ситуации, что нужно делать, чтобы выйти из отношений и избежать опасных последствий, описываются уловки, с помощью которых абьюзеры не дают свои жертвам выйти из паутины опасных отношений; на что имеет смысл обращать в начале отношений, как выглядят первые опасные звонки. Отдельная глава посвящена тому, как начинается жестокое обращение («Власть тех прекрасных первых дней»). Бэнкрофт рассказывает, что лучше всего делать тем, кто находится рядом, кто наблюдает эти отношения со стороны, как не подпасть под манипуляции и демагогический туман абьюзеров, которые умеют быть очень убедительными. Глава 11 - «Абьюзеры и их союзники». «Список людей, которых абьюзер способен убедить действовать в его интересах, велик: друзья, родственники, учителя, психологи, священники, полиция, ее родственники, его новая партнерша». Бэнкрофт предлагает посмотреть «на некоторых из этих людей с точки зрения жертвы, исследуя оба аспекта: как агрессору удается завербовать их и почему они готовы выступать под его флагом». Отдельно разбирается вопрос, могут ли измениться жестокие личности и как их подтолкнуть на этот путь, какие при этом есть сложности и подводные камни.
Последняя глава книги носит название - Создание мира, в котором нет жестокости. Такой мир возможен, убежден автор, и основания для его создания выстраиваются уже сейчас.
https://t.me/psy_anticap/41
Немного более подробно здесь
https://boosty.to/alven